Пират в шафрановой робе

Брайан О’Сулливан сидел за журнальным столикому себя в гостиной и разглядывал яркую картинку пазла, сложенного его четырёхлетним сыном Барри, и оставленного для того, чтобы папа, возвратившись домой порадовался за него. На пазле был изображён парусный корабль. Яхта была пиратской, что было видно по самим пиратам с чёрными повязками на глазу,  на плече у многих из них сидел попугай. Разумеется, чёрный флаг с черепом и перекрещенными костями венчал мачту.

Этот весёлый Роджер радовал Брайана и в то же время наводил тоску – именно этого Роджера на самом деле и не хватало ему в этот момент. Душа требовала приключений, ветра, дерзости, драки какой-нибудь, а может быть просто выброса адреналина. Для этого вполне подошёл бы комплекс физических упражнений, но с этим у Брайана к сожалению, было очень плохо.

Работа поглощала его целиком, всего без остатка, он был трудоголик и в отделе министерства, где он служил ирландскому народу, Брайан одновременно старался находиться во всех офисах, создавая при этом впечатление, что в каждом из отделов сидит свой Брайан. Ему казалось, что без него ничего не решится, и никто ничего не выполнит в срок, если его самого там нет.

На очередном заседании руководителей министерства, депутат О’Сулливан в нетерпении ёрзал на стуле, неуважительно фыркал в ответ на обсуждаемые темы, всем своим пренебрежительным видом выражая малозначительность обсуждаемого вопроса.

– У вас есть что-то добавить, депутат О’Сулливан? – Спросил заседающий.

– Да, конечно, – с достоинством произнёс О’Сулливан, и поднялся со своего стула, – вопрос, который я хотел бы затронуть, это проблема чрезвычайной важности и требует самого серьёзного рассмотрения.

– И что же это? – Заседающий посмотрел на поднявшегося вопросительно.

– Уважение к ирландцам!

За круглым столом раздался вздох общего облегчения, ещё бы, вопрос был не о том, где бы занять очередной миллиард.

– Вы должны понять правильно. Я говорю об уважении к коренному неселению. Их – ирландцев,.. нас, – чуть слышно добавил выступающий О’Сулливан, – осталось не так много, и мы должны приложить усилия к сохранению, так сказать, популяции, и поддержка оригинальной нации, я считаю, должна проводится на государственном уровне.

– Любопытно, весьма занятно, продолжайте.

– Я полагаю, что крайне необходимо выдать коренному населению специальные удостоверения, наделить льготами, к примеру, в налогообложении, снизить процентную ставку на банковские кредиты, и так далее! – победоносно закончил депутат О’Сулливан.

– Дорогой вы мой, вне всяких сомнений, всё это заслуживает внимания, но известно ли вам, что мы, пока ещё, многонациональное государство с демократическими принципами. То, что вы говорите, известно истории, как на…, нет, не буду произносить, скажу мягче – ирлофобия. С тех пор, как больше чем триста лет назад умер последний человек владеющий ирландским языком, эта тема вообще становится абсурдной, – и, опустив взгляд в стол, заседающий добавил, – к огорчению.

После совещания, депутаты разошлись по кабинетам, многие отправились по домам, а два близких по мироощущениям депутата МакДонна и О’Рейли спрятались в углу паба Линкольн’с Инн. Каждый из приятелей вооружился пинтой Гиннеса, которая должна была поспособствовать детальному обсуждению поведения их коллеги.

– От этого О’Сулливана всего можно было ожидать, но только не такого, – начал разговор МакДонна, депутат со смуглой кожей, смоляными кучерявыми волосами и слегка приплюснутым носом.

– Может быть, но уж если от кого-то и можно было ожидать такое, то именно от него, только от О’Сулливана. Он всегда на всех смотрит свысока, с каким-то высокомерием. Ходит по коридору, грудь колесом, как петух на птичьем дворе. Я часто ловил его взгляд испытывающий моё терпение. Ему явно не нравится желтый оттенок моей кожи и разрез глаз, – ответил депутат О’Рейли.

– И как всё это закончится, как ты думаешь? – Спросил МакДонна, и не слушая ответа сам же и продолжил, – На мой взгляд, это скандал, и не дай Бог газетчики узнают.

– Он задницей рискует.

– Мы все отвечаем за то, чтобы это не просочилось за стены министерства, тем более за стены Парламента.

– Компрометирующая информация всегда сама просочится, там, где ей удобно,  если само государство протекает.

– Тогда нам стоит подумать о том, как заткнуть рот этому националисту.

– Да ты прав, – поддержал коллегу депутат О’Рейли, – вопрос в том, как это сделать, ведь у этого попугая, мозги работают в одном направлении – показать себя.

– Так вот этим и стоит воспользоваться.

– Как?

– Пока не знаю, но не с проста же журналисты называют наше министерство министерством интриг, докажем это!

С тех пор, как развалился Евросоюз, на смену немецким супермаркетам пришла сеть русских гипермаркетов «Тройка», куда депутат О’Рейли зашёл за бутылкой настоящей водки, а не американской подделки, которая предлагалась в продажу во остальных магазинах.

У полки с овощами его внимание привлекли одинаковые как близнецы, плоды сладкого перца сочного ярко-красного цвета. Депутат О’Рейли положил в пластиковый пакетик несколько абсолютно идентичных плодов, посмотрел на цену, которая его, совершенно не интересовала, и направился к полке с алкоголем. Среди богатого предложения, он выбрал пятилитровую бутылку, снабжённую микропомпой, которая выдавала дозу водки на стандартную рюмку, всего одним нажатием.

На другой день депутат О’Рейли встретился с депутатом МакДонной, положил перед ним пакет с перцами и увидев в изумлённых глазах коллеги недоумение, заговорщицким тоном произнёс:

– Мы его, – тут он потряс пакетом перед носом товарища, – клонируем.

– Кого, его?

– О’Сулливана! Он любит шоу, о, мы устроим супершоу. Вполне допускаю, что это выплеснется за стены, но он заткнётся наверняка и навсегда.

– Интересно, то есть, в результате он увидит насколько его поведение несовременно и нелепо?

– Я думаю, он поджарится на том огне, который попытался развести.

– Но, как нам это осуществить?

– Непросто, поразмыслим! – Хитро подмигнул депутат О’Рейли.

Вечером того же дня за столиком в любимом пабе сидели трое: депутат МакДонна, депутат О’Рейли и его университетский друг, ведущий специалист компании «Клон4ю» доктор Бреди.

– Насколько это реально выполнить? – Спросил  доктора депутат О’Рейли.

– Реально на 100%. Нам необходимо, лишь его биологическая жидкость для получения образца матрицы его ДНК и номер его вживлённого мобильника для удалённого сканирования памяти. У меня в отделе есть один хакер, который снимет его память один в один, да так чисто, что клон и оригинал потом сами запутаются кто есть кто в результате.

– А у него вживлённый мобильник? – поинтересовался депутат МакДонна.

– Да-да, не сомневайтесь, я знаю точно, вживлённый, – успокоил его коллега депутат О’Рейли.

– Но, чёрт возьми, как нам получить его биологическую жидкость, нам что усыплять его придётся, или под унитазом прятаться? – заволновался МакДонна

– В идеале, нам нужна его кровь, ну или слюна, но в принципе, у нас сейчас поступило новое оборудование, из капли материала извлекает ДНК, синтезирует матрицу, короче, мы сможем всё осуществить значительно проще. Скажем, ваша задача раздобыть его футболку после занятий в спортзале, мы экстрагируем его пот и на этом субстрате создадим его клона!

– Он не ходит в спортзал, вот тебе ещё одна проблема.

– Ребят, это уже ваша проблема, решайте её сами как хотите, если вам это ещё надо, – сказал доктор Бреди, и окрасил верхнюю губу густой пеной любимого напитка.

В субботу по инициативе некоторых депутатов все работники министерства пошли играть в футбол, этих депутатов звали О’Рейли и МакДонна и они не могли дождаться окончания товарищеского матча между двумя отделами, но виду не показывали. Когда упаренные и шумные игроки весело отправились в душевые кабинки, депутат МакДонна кинулся к куче вещей Депутата О’Сулливана, но обнаружил, что футболки не было. Среди вещей лежали трусы, пропитанные потом, вероятно в достаточной степени, для того, чтобы извлечь необходимый образец.

– Твоя затея, ты и бери его трусы, – выражая юморную брезгливость прошептал МакДонна.

Надев свежее бельё, депутат О’Сулливан даже не заметил пропажи детали своего гардероба, и довольный дружной игрой, на которую его ретиво подбивали товарищи, отправился с компанией на пару кружек пива.

Через две недели, доктор Бреди пригласил своих заказчиков к себе в офис, подвёл к окну открывающему вид на рабочее помещение его лаборатории и представил взору товарищей пятьдесят совершенно одинаковых фигур, невероятно похожих на Депутата О’Сулливана. Такие же массивные лобные кости, тонкий и крючковатый нос и выступающие вперёд передние зубы верхней челюсти.

– Даже родинки все одна в одну с вашим оригиналом, – с гордостью и важностью рассмеялся доктор, увидев замешательство депутатов, – ну что, не часто такое увидишь, а?

– Впечатляет, прямо скажу, – с ошалевшим видом ответил МакДонна.

– Чёрт, мы сделали это! – Чуть не запрыгал от радости депутат О’Рейли.

– Друзья, возвращайтесь в реальность, – попытался обратить их в осознание ситуации доктор Бреди, – что дальше? У нас с вами два пути. Первый: загружаем им, – он кивнул головой в зал с клонами, – сто процентов личность оригинала, его память нами уже хакнута, и это займёт 10 минут, чтобы запустить всех разом. Второй: вы можете внести в их личность те установки, которые вам необходимы, то есть предполагаемый сценарий действий. Всё зависти от того, что вы хотите от них. Мы можем всё! – С удовлетворением закончил доктор Бреди.

– Тут надо бы не ошибиться, нам необходимо обдумать и обсудить план, -осторожно притормозил МакДонна.

– У меня есть вопрос, – озабоченно сказал О’Рейли.

– Давай, – доктор обратил к нему свой слух.

– А как мы их сможем вернуть, и того…

– Уничтожить? – МакДонна продолжил фразу начатую депутатом О’Рейли.

– Дисфункционируем, – поправил их доктор, – не переживайте, им всем вживлён процессор дистанционного управления, и вот с этого пульта мы сможем управлять их действиями, в случае если нам это надо. Вообще-то можете сразу заложить в их программу время возвращения или самоприведение в состояние дисфункционирования. Только, друзья, прошу не забывать, они на сто процентов являются им –  вашим О’Сулливаом! И каждый из них будет это осознавать.

В пятницу, через два дня после встречи в офисе компании «Клон4ю», в самых оживлённых пабах Дублина, ровно в девять часов вечера, происходила картина, похожая по действию: некто в хорошем костюме, встал на стул и возвысившись над посетителями окинул всех взглядом, поднял руку вверх, стараясь привлечь к себе внимание и обратился к недоумённой публике:

– Друзья, соотечественники, настал такой момент в жизни Ирландии, когда пришла пора заявить о проблемах коренных ирландцев, об их дискриминации в этой стране! Из нас сделали посмешище пришельцы со всех континентов этой планеты. Они взяли наши фамилии, и, прикрываясь ими, как индульгенцией устроили тут новый Вавилон. Разве за это боролись наши предки? Разве для того они скинули господство англичан, чтобы сегодня мы окончательно потеряли свою национальную самоидентификацию. Где чистота нации, где дети Святого Патрика? Нам нужна поддержка, мы должны возродить наше этническое наследие и восстановить наш генофонд!

Бармены каждого из пабов поступили по инструкции – вызвали наряд полиции, и всех возмутителей спокойствия и общественного порядка, развезли по участкам полиции, под безмолвные взоры толпы.

На с утра следующего дня, теле и радио новости транслировали сюжеты записанные разными людьми при помощи их мобильных телефонов, о происшедших странностях в многочисленных пабах прошлым вечером. Телевизионные аналитики, политологи и журналисты всех мастей сходились во мнении, что это хорошо спланированная провокация, но не могли понять чьих рук это дело и вообще кому она была выгодна.

Многие предполагали, что забытая столетия назад ИРА, возобновила свою деятельность по инициативе каких-то сумасшедших единомышленников. Сама ИРА не напоминала о себе с тех самых пор, как народ и монарх Великобритании передали Северную Ирландию под управление Республики.

Депутат О’Сулливан выглядел потерянным, растерянным, растлённым и просто больным. Он сидел у себя дома боясь выйти на улицу и впервые в жизни не знал кому позвонить, чтобы обратиться за помощью. На работу? Чем это может помочь? В полицию? Так его тут же и заберут, под одну гребёнку с остальными. Было понятно, что его подставили, грязно, подло подставили злоумышленники недоброжелатели. Но также, им могли просто случайно воспользоваться, и если это так «то тогда, почему именно мной?», размышлял О’Сулливан.

Ответ на все вопросы не заставил О’Сулливана ждать долго. Уже ближе к вечеру, на экране его телевизора засветилось окошко телесвязи и человек в белом халате спросил его:

– Депутат О’Сулливан?

– Да, это я, только я в этом не уверен.

– Вот и хорошо, я смогу это проверить. Вы это или не вы, я смогу установить. Приезжайте ко мне в лабораторию.

Прячась под капюшоном спортивной куртки Депутат О’Сулливан пробирался тёмными улицами в офис по указанному адресу. Уже знакомый по телесвязи доктор встретил его и усадил в комфортное кресло.

– Депутат О’Сулливан, у меня есть для вас отличная новость! Вы – это вы, а то, что вы видели в новостях, это нечистоплотная, но точно спланированная акция по подрыву государственности в нашем обществе. Я догадываюсь, кто это сделал, но за этими людьми стоят такие тёмные силы, что нам с вами не стоит втягиваться в игру в кошки – мышки, где роль мышек выпадает нам в любом случае.

– Да, это мне понятно.

– Очень хорошо. Значит, я смогу вам помочь.

– Пожалуйста, – умоляющими глазами посмотрел депутат на доктора.

Всё-таки, я сначала должен убедиться в том, что вы, это именно вы, а не биодубликат. Пожалуйста, закатайте рукав рубашки, я должен взять кровь из вены для анализа.

Получив пробирку густой темно-вишнёвой крови, доктор поместил её в штатив аппарата на рабочем столе и запустил программу. Через пару минут, компьютер вывел на монитор следующее сообщение:

«Анализ

Субстрат: Кровь

Группа: Третья, резус: положительный,

Био объект: Человек разумный

Вероятность биоклона: 0,00000001%»

– Ну вот, всё прекрасно, вероятность того, что вы, это именно вы – абсолютная, ну, без одной десяти миллионной, но это не имеет никакого значения.

– Так что же мне теперь делать?

– Полагаю, во-первых – не переживать! Нам известно, что то, что произошло, является провокацией с использованием вашего образа, и вам не имеет отношения никаким образом. Кто-то спекулировал на вашем авторитете. Вы же сами не затевали такой шутки?

– Да бросьте, конечно нет. Значит, я чист перед обществом?

– Ну, а сами-то как думаете, мистер депутат? Официально заявите о том, что не разделяете эту точку зрения. Ведь это так? – Испытывающим взглядом доктор проник в глубину глаз О’Сулливана.

– Да, да, – поспешил с ответом депутат.

– А откровенный вопрос можно задать?

– Да какие стеснения перед доктором, конечно задавайте.

– А вы на самом деле чистокровный ирландец?

– Да, у меня родословная от тех самых О’Сулливанов, ставших известными подвигами во время битвы на реке Бойн.

– Я так, просто ради любопытства. А давайте мы с вами, ну шутки ради, проведём хромосомный разбор вашего ДНК по принадлежности к национальным признакам?

– Что это за ерунда такая? – Удивился О’Сулливан.

– Сейчас вы всё сами увидите, три минутки, не больше, сказал доктор и пригласил депутата взглянуть на монитор.

Ровни через три минуты, после включения программы, компьютер показал следующий результат:

«Анализ

Хромосомный разбор ДНК по принадлежности к национальным признакам

Ирландских – 32%

Шотландских – 29%

Испанских – 18%

Норвежских – 14%

Цыганских – 5%

Иных – 2%»

– Это что? Это я? – В растерянности удивился депутат результатам теста.

– Да, мистер депутат, это снова вы, и как я вижу, вы отчётливо понимаете, что коктейль ещё тот!

– Ну у вас тут так всё научно и высокотехнично. Восхитительно! А можете ли вы вот, хромосомы эти, заменить на ирландские?

– Зачем? Чтобы, так сказать, вывести чистокровную породу? Это вы имеете в виду?

– Ну, что-то типа того, – замялся депутат О’Сулливан.

– Можно, сейчас всё можно, вопрос лишь в том, а вы сами уверены в том, что вы хотите быть тем, в кого вы превратитесь. Предполагаете ли вы, что станет с вами тогда, когда вы утратите шотландскую гордость, испанскую страсть и, извините, цыганскую пронырливость и приспособляемость, в кого вы превратитесь, что от вас останется? Вы сначала должны придти к ответу, и затем принять ваше решение.

На следующий день, точнее в три часа утра следующего дня, программа саморазрушения запустила обратную реакцию в телах клонов. Дежурные офицеры полиции, несущие ответственность за содержание лиц, находящихся под стражей на участках полиции, с удивлением обнаружили в камерах предварительного заключения, вместо арестованных, лишь костюмы, хранящие форму человеческого тела, лежащих в луже жидкости дурно пахнущей органическими отходами жизнедеятельности.

Депутат О’Сулливан не давая публичных заявлений тихо исчез из семейной и публичной жизни, но говорят, был замечен носящим монашескую робу цвета шафрана в старом Буддистском храме расположенном невдалеке от захоронения Нею Грейндж.

{facebookpopup}