Прекрасные Леди Голвея

После интервью с двумя известными поэтами Голвея – Стивен Бёрн и Кевин Хиггинс  я встретилась с прекрасными и талантливыми поэтессами, лэди Сюзан Миллер ДюМарс и Мэри О’Мали Мэдок -удивительной доброты, прекрасных манер и дружелюбной настроенности женщин без следа напущенной надменности или чванливого высокомерия.

 “Союз” трёх женщин оказался весьма успешным, чрезвычайно активным и даже шумным и непомерно продолжительным.

Мои собеседницы – не только популярные и талантливые писательницы, но и активные общественные деятельницы, вносящие весомый вклад в развитие коллективного творчества и в систему образования. Мэри Мэдок – профессор словесности, один из руководителей Университета под названием Виллани, сравнительно недавно основанном в Национальном Университете Голвея. 

Интересный факт, что Вилланский Университет был основан в январе 1842 года монахами Августинского аббатства Ирландии, переехавшими в Америку в 1796 году для оказания помощи в создании и развитии Ирландской колонии  в Филадельфии, штат Пенсильвания. Студенты изучали словесность, фольклор, математику, историю, латинский и греческий языки. После Второй Мировой войны Университет открывает санитарные курсы и факультет юриспруденции, а позже профессионализируется в инженерных науках, искусстве  и бизнесе.

В 1979 году в учебный план был введён курс по изучению Ирландской истории и культуры, а с 2001 года филиал университета был учреждён в Голвее; теперь студенты факультета приезжают в Ирландию для углубления своих знаний об Ирландии, а Миссис Мэри Мэдок помогает им в этом. Кстати, и Сюзан Миллер ДюМарс и её муж, уже известный нашим читателям поэт Кевин Хиггинс, помогают ей, предоставляя свои экспертные знания в области теории литературы и поэзии.

С недавнего времени Мэри подключилась к обучению людей с интеллектуальными ограничениями и привлекла к осуществлению проекта многих поэтов и писателей Ирландии. Нa мой вопрос о трудностях, встречающихся в работе со столь неординарными личностями, Мэри ответила, что эти студенты действительно имеют проблемы в умственном развитии, но “понимание поэзии не требует высоко развитого интеллекта” и, по её наблюдениям, они прекрасно воспринимают стихи, успешно учатся творчeскому письму и постигают азы самовыражения.

Проект действует не только в Голвее, но и в пригороде графства Мэйо – Балинроб, так что география передвижения  лэди Мэдок довольно обширна: Мэйо – Голвей – Америка; a на встречу со мной Мэри приехала из Дублина. Но самое удивительное, что стараясь понять источник колоссальной энергии  и целенаправленности Мэри О’Мали, я поинтересовалась её родословной и к моему крайнему изумлению, узнала, что она является прямым потомком  исторической личности начала ХII века Гроньи О’Малли – известной в Ирландии  «королевы пиратов», с которой мы уже знакомили наших читателей. Ну и плюс к объёмной деятельности Мэри – её  восхитительная, тонкая поэзия, которую я с удовольствием предлагаю вашему вниманию.

Primer

I have moved at last into the third person

where I am able to forgive on principle

 at a comfortable distance

how you walked away

 left me like a dangling infinitive

looking for a sentence

 set my ear to the music of words

to integrate the absurd

 left me to look for rhythms

to tap out in the darkness

 from memories in the present subjunctive

amem, ames, amet

 my mnemonic the distant chimneys of a house

in Fr. Angelus Park.

 That I, you, he, she, may love,

in a perfect world.

 The conditional seems more predictable

though I cannot see all the conditions

 that might pertain

or the rules for their use after certain clauses

 Even if I know all the rules of the Grammar

I stumble on composing the narrative

 hesitate to make the bold interpretation of an unknown world

Gallia est omnis partes tres divisa est

 When I get to the Rubicon, I struggle with retrospect

 settle on the third person

for space between me and the world

Начало 

Теперь я стала третьей в группе,

а потому могу не беспокоиться о принципах,

о правилах письма или рестрикциях,

позволив им уйти, а мне – расслабиться

и на свободный стиль стихов направиться.

Позвольте мне, как неопределённому глаголу,

преобразить узренную крамолу,

настроив слух на музыку слогов,

не важно, что состав их бестолков.

К словам я рифму подберу

через  преграды, темноту

amem, ames, amet, я изменю

склонения и сослагательное наклонение

к ним подберу;

И память эти схемы  извлекает

как дым печной из дома вылетает

по адресу: Франк Ангелуса Парк.

И я, и вы, и он, она, и все мы

могли бы полюбить и стал бы лучше мир.

Условно-сострадательная форма слога

звучит намного убедительней иного,

но все условия мне не предугадать,

по новым правилам должна я рифмовать.

Я правила грамматики освоила сполна,

но до сих пор смущаюсь при попытке

интерпретации неведомых мне слов и мест

Gallia est omnis partes tres divisa est   /1/

Но, достигая Рубикон, борюсь я с прошлым теней

и вижу между миром и собой чужого духа гений.

/1/Вступительные слова “Записок о Галльской войне” Цезаря-

“Галлия была разделена на три части”.

Penelope

Penny lives here with the kids
and Ods is in London
fighting all kinds of battles
on the Stock Exchange

She takes it in her stride,
the way her mother before her did
when her father emigrated
to tatiehoke in Scotland

No use looking out wistfully from the
Atlantic Drive or Achill head,
her Dad was bent over a dark ridge
somewhere north of Aberdeen.

She didn’t even know. He was gone
And she got on with it,
got used to saying he was away,
the only way to dream of him on long winter nights

when her mother sat by the fire
and knitted aran sweaters for the factory.

Each wondered but would never ask
if he’d ever get back
It wasn’t as if no-one cared.

Now she knows the wisdom
of not saying it as it is
even with Skype and Instagram
she knows how it feels

absence like the empty side of the bed
and the silence of the late evening
when the children are asleep,
the way the dog looks at the front door

and she sees her mother darning reason
into feelings she couldn’t mend
even if it was love that made the stitches
she’d still throw it from her in the end

say, There it is now, that’ll do.

Пенелопа

Пенелопа живет с детьми  и своим Одиссеем в Лондоне

и борется со всеми трудностями в этой стране:

на фондовой бирже, в работе, в судьбе.

И мама Пенни также жила,

когда в Шотландию с отцом отбыла.

Что пользы глядеть бесконечно туда,

где берег Атлантики, горы Ахилла,

что где-то на севере Абердина,

гнётся отец от лихого труда?

Она и не знала, когда он ушёл

привыкла, сжилась, “Его нет,”-отвечала.

И только холодные зимние ночи

у тёплой горящей печи

мечты нагнетала,

а мама вязала

жакет в стиле острова Аран,

что фабрикой был заказан.

И все задавались вопросом:

“вернётся ли он ненароком?”

Не то, чтобы им безразлично

но разве опросы приличны?

Теперь она мудрость постигла,

когда их кручина настигла,

И связь через Скайп бесполезна,

и Инстаграмма бессильна:

когда наши чувства ясны-

слова уже не нужны,

и, как половина кровати, пусты.

Лишь позднего вечера тишина,

когда заснули детишки,

и только собака глядит на порог

и матери поздней работы предлог

ей ведом; утраченной веры итог,

любви, пристроченной швами к груди,

которую гонит она от себя,

“Что было, то было”,-

устало шепча.

Активная работа со студентами и в группе любителей поэзии присуща также Сюзан Миллер ДюМарс, расположенной однако более к романтизации её деятельности нежели профессиональному продвижению. Романтизмом пропитана вся личность Сюзан; манера рассказывать о себе, о жизни, о друзьях, о любви, приведшей её в Голвей из далёкой Америки.

Ирландское происхождение также повлияло на её жизненный выбор. “Моя мама родом из Белфаста, где она сейчас живёт. А я приехала в Голвей на Художественный Фестиваль в 1997 году”, – говорит она.

В том же году ей попался номер газеты “BurningBushes”, редактором которой был Кевин Хиггинс. Сюзан написала ему короткое письмо, выразив желание принять участие в редактировании. Она была готова к подобного рода деятельности, так как закончила Хэмпширский колледж в Массачусетсе, получив степень в писательском искусстве, затем продолжила образование в Университете Сан-Франциско.  Интервью с Кевином состоялось в неформальной обстановке за чашкой кофе, где они познакомились и… неожиданно полюбили друг друга. Вот уже почти 20 лет они вместе, но глаза Сюзан всё ещё блестят, когда она говорит о своём муже. “Я – счастливая женщина”,- благодарит она судьбу. И эта радость, любовь и романтизм чувствуется в каждом стихотворении Сюзан, издавшей 3 сборника стихов: BigPinkUmbrella /2008/, DreamsforBreakfast /2010/, TheGodThing /2013/.

 Сюзан к тому же прекрасный беллетрист и написала сборник коротких рассказов LightsInTheDistance в 2010 году. Поэтесса много путешествует с мужем, читая стихи для аудитории в Ирландии, в Великобритании; в Афинах и в Бретани; в Нью-Йорке, Чикаго, Сент-Луисе, Денвере, Вашингтоне, Хантингтоне, Западная Вирджиния;  в Джелонге и Канберре в Австралии. А теперь и  читателям “Нашей Газеты” выпала возможность ознакомиться с творчеством молодой, прекрасной, романтичной леди Сюзан Миллер ДюМарс:

Clasp

He  fixes my necklace clasp.

His fingers trace me,

skimming thin skin of neck,

full flesh of shoulder.

A breeze of a touch

to let me know

though we now

measure hours

in her liquid

morphine doses,

he is still mine.

I am still the future,

his, to clasp.

Зажим моего ожерелья

Он застёгивает мое ожерельe.

Пальцы его касаются меня,

плавно скользя

по тонкой коже шеи

и плоти моих плеч.

Дуновение прикосновения,

мысль постичь,

времени измерение,

кровь обжечь

как дозой

aлкалоида.

Он мой,

oн всё ещё мой,

a я – его будущее,

его – зажим…

I’m Always Running Into Him These Days

His hands are cold, he needs

a shave. In the breeze,

his red scarf flaps. You love me,

He says smugly, think about me

Constantly. Admit it:

I shape your days.

He tugs my wrist.

Each step I take forward

him makes colours ripen,

sounds deepen;

the crust of frost

on the grass

crunches

white.

Where will I turn up next,

You wonder.

I gaze into face of Death.

His red scarf flaps in the breeze.

Я иду ему навстречу

Руки его холодны, лицо заросло щетиной.

Алый шарф его развевается на ветру.

“Ты любишь меня,- говорит он уверенно, –

Думаешь обо мне постоянно.

Сознайся,

Я дней твоих многогранность.”

Он сжимает кисти моих рук.

Я иду ему навстречу;

И станут краски ярче

И будут звуки глубже,

и трава,

изморозью покрытая,

белая,

хрустящая…

Что сделаю я теперь?-

Вам интересно.

Я Смерти в лицо загляну…

Алый шарф его развевается на ветру.

Голвей богат талантливыми  поэтами; среди них: Колетт Ник Аодха, Джеральдин Миллс, Мэри О Рурк ,Обан МакКенн, Тревор Конвей, Сара Клэнси, Элейн Фини, Рут Квинлан, Джеймс Мартин Джойс, Селеста Одж, Пит Маллино, Элейн Косгров, Эдин Генри,  Анна Ирвин и многие другие, творчество которых представляет реальный интерес. Обогащение мировой литературы осуществляется посредством именно подобных творческих личностей. И только благодаря переводам, интернациональные читатели могут ознакомиться с новинками поэзии и их изумрудами. Истины ради надо признать, что перевод, особенно стихов, дело чрезвычайной сложности и ответственности. Я, к примеру, до сих пор не встречала достойных переводов Пушкина, Лермонтова, Некрасова и др. Тем не менее, как говорится на английском, Itookmychances, /я рискнула/ и перевела стихи многих Голвейских поэтов. Поскольку публикация в газете стихов и статей о творчестве каждого отдельного поэта  нереальна, я решила подготовить к печати сборник стихов “Голвей – Богемный Мегаполис”, успех которого – моё искреннее желание.

С любовью

Сабина Салим Браун.